Охотник на зоидов - Пол Стюарт

– Ну, рассказывай, откуда ты взялся? – продолжает Дейл. Он отпускает наконец мою руку, делает шаг назад и окидывает меня взглядом. – И что ты с собой несешь?

Я мешкаю, не желая выболтать лишнего. И надеюсь, что Распер тоже не будет особо распространяться. Пока я его не перепрошил, он был запрограммирован так, чтобы прямо отвечать на любой заданный вопрос.

– Я из Квадранта 4. Из трубчатого леса, как мы его зовем. Ищу друзей, которых… давно не видел, – начинаю осторожно. – И я заметил ваш свет.

Дейл кивает.

– В этой мертвой гавани полно запчастей.

Он поворачивается, освобождая дорогу, и я вхожу за ним в домик. На полу – всякие предметы, собранные в кучку. Пара альтернаторных переключателей. Экран, вывинченный из стены. Световые блоки – похоже, ксеноновые. Головка-распылитель парового душа, тепловой датчик и еще какая-то коробочка, которая может быть модулем обработки метаданных. А может и не быть.

– Если ты готов к нам присоединиться, мы как раз собираемся обратно, в Дом Клана.

Дом Клана. Вот как они зовут свою Капсулу.

Дейл смотрит на меня и хмыкает:

– Ты ведь, пожалуй, созрел для доброго ужина, верно?

Еще бы не верно. Я ужасно голоден. Особенно после того, как жестоко обломался с этими роботами-дворецкими на складе. Вопрос в том, насколько можно ему доверять?

– Кстати, – добавляет он, роясь в своем рюкзаке. – Можешь пока подкрепиться чем-нибудь из моих запасов. Тут у меня с собой сушеное синтимясо. Хочешь кусок?

Он такой же человек, как и я. Люди заодно – против зоидов. Мне стыдно, что я такой подозрительный. Смотрю на Бель, она кивает и улыбается.

– Спасибо, – говорю наконец. – Ужин в Доме Клана – это прекрасно!

– Вот и отлично, – отвечает Дейл, внимательно глядя на меня своими цепкими голубыми глазами.

– Но я ненадолго, – добавляю я. Дейл пожимает плечами.

– Оставайся сколько хочешь.

14

Мы минуем еще две такие же «мертвые гавани», некогда – жилые кварталы для давно исчезнувших членов экипажа, сейчас – безрадостные груды искореженного металла и потрескавшегося визистекла на покосившихся опорах. Погибшее прошлое.

Мне больно смотреть на это. Я отвожу взгляд.

Наша пятерка представляет собой необычную группу.

Мощный, большой Дейл прет вперед, несмотря на тяжеленный рюкзак. Я не отстаю, но держу дистанцию, со спящим Калифом, свернувшимся у меня на шее. За нами следуют Распер и девушка по имени Бель.

Все мы храним молчание. Кроме Дейла, который разглагольствует без остановки.

– Люди времен Запуска были умнее нас, – говорит он. – Куда умнее. Вот смотри: я могу приладить к делу все, что они оставили. Ну буквально все: от драйверов первичного входа до… ну, скажем, до насадок парового душа.

Он оглядывается на меня, лицо его серьезно.

– Но я не могу сам ничего изготовить.

Качает головой:

– Что хочу сказать, Йорк: я не просто прибираю их вещи. Я прибираю их технологии. Их знания. Их умения.

Оглядываюсь по сторонам. Мне никогда не приходило это в голову. Но Дейл прав. Биосфера и все, что в ней есть, было сделано на Земле, перед Запуском. Включая роботов, которые ее создавали, а потом, уже после Запуска, служили людям пять столетий. До тех пор, пока…

Я снова смотрю на обломки потерянного мира.

– Вот и пришли, – говорит Дейл, прерывая ход моих мыслей. – Дом Клана.

Окидываю взглядом группку куполов-многогранников впереди. Тот, что в центре – самый крупный, к нему прилепились, образуя круг, шесть поменьше. В отличие от множества зданий, которые мы миновали, эти сооружения выглядят неповрежденными. Треугольные металлические пластины, из которых они состоят, сверкают, как серебряная чешуя. Выглядит впечатляюще. Особенно по сравнению с Капсулой. И это не единственное отличие.

Дом Клана не прячется. Он прямо на виду у зоидных патрулей. Но их что-то не видно. Бросаю взгляд на свой сканер. Никаких тепловых сигналов.

Должно быть, Дейл замечает мое движение.

– Расслабься, Йорк. Зоиды знают, что здесь с нами лучше не связываться.

Мне нравится его уверенность.

Когда мы подходим к Дому Клана, нам навстречу выходят трое: мужчина и две женщины. На их талиях – массивные пояса со множеством кармашков, сканеры на запястьях. На предплечьях синей униформы видны именные таблички. Мужчину зовут Курт; женщин – Стент и Мирос.

– С возвращением, Дейл, – говорит Курт. – Надеюсь, не с пустыми руками.

– Отнесите в мою мастерскую, – велит Дейл, стаскивая с плеч рюкзак и передавая им. Потом указывает в мою сторону:

– А это Йорк.

– Доброй встречи, Йорк, – отвечают все трое в один голос.

– Подготовьте все для нашего гостя, – добавляет Дейл, обращаясь на сей раз непосредственно к девушкам.

Все трое кивают и уходят. Дейл, очевидно, здесь старший. Как Бронкс. Или даже в большей степени. Он поворачивается к Бель:

– Проводи Йорка в четвертый Дом. А когда он обустроится, отведи в трапезную. Сегодня он будет обедать со мной.

Он вперяет в меня свои пронзительные голубые глаза:

– Ведь так?

Я энергично киваю:

– Умираю от голода!

Бель подходит ко мне, ее темные волосы колышутся, зеленые глаза сияют.

– Пойдем, Йорк.

Прохожу вслед за ней через вход в нижней части ближайшего к нам купола. Калиф по-прежнему спит у меня на плече. Распер шагает позади. Мы проходим внутрь, и я оглядываю обширное помещение.

– Это Дом Мира, – поясняет Бель, обводя его рукой. Мягкие кресла расставлены группками; в подлокотники вмонтированы подвижные экраны, в подголовники – наушники. Воздух наполнен мягкими цветочными ароматами, звучит негромкая «атмосферная» музыка. Скрытые лампы переливаются разными цветами: зеленым, голубым, лиловым, красным, оранжевым, желтым и снова зеленым…

– Сюда, – говорит Бель.

Дверь отъезжает вбок с тихим шорохом.

Мы проходим во второй Дом. Нет нужды объяснять, что это и есть трапезная. Прямо передо мной – большой круглый стол со столешницей из визистекла, вокруг него расставлены примерно тридцать мягких кресел. Стент и Мирос сервируют стол на двоих. Они не обращают на нас никакого внимания. Одна протирает бокалы. Другая выкладывает столовые приборы.

– И сюда, – говорит Бель, проводя меня в третье помещение. – Это Дом Битвы.

Я оглядываюсь.

У нас в Капсуле Бронкс тоже смастерил несколько симуляторов. Простые голо-экраны с ручными пультами, позволяющими «стрелять» в зернистые проекции зоидов – чтобы мы не расхолаживались в спокойное время.

Никакого сравнения с тем, что я вижу здесь. Сверкающие терминалы и солоидные экраны. Шлемовизоры и тактильные перчатки. А в центре комнаты возвышается голоэкран со списком доступных симуляторов. Их тысячи. Я пролистываю: «Зоиды-Рейдеры», «Лазерные дуэли‑1» (и вплоть до 25‑й), «Гранатная атака‑500», «Скрытое пламя»…

– Пошли, Йорк.

Бель подводит меня к следующей двери и активирует ее. – Это четвертый Дом. Дом Сна. Располагайся. Я вернусь через пятнадцать минут и отведу тебя в столовую.

Бросаю взгляд на сканер. Он показывает 19:45.

Я вхожу в Дом. Распер семенит за мной следом, Калиф на моем плече проснулся и теперь принюхивается. Дверь закрывается.

Неожиданно Калиф громко верещит. В уютном на вид коконе в углу свернулась калачиком зверушка такой же породы. Она просыпается, а он спрыгивает с моего плеча и несется по полу ей навстречу. Его шерсть взъерошена, хвост распушен – он в восхищении. Эта другая зверушка – самка. Они приветствуют друг друга на собственный манер – встают на задние лапы и трутся носами. У Калифа хвост трубой.

Но потом что-то происходит. Калиф опускается на все шесть. Пятится назад. Скалит клыки и плюет в самку.

Она смотрит на него еще мгновение, а потом поворачивается и спокойно идет к двери. Та отъезжает, чтобы пропустить зверушку, а когда возвращается на место, я смотрю на Калифа.

Тот дрожит крупной дрожью.

15

– Что случилось, парень? – говорю я. – Не в твоем вкусе?

Он смотрит на меня широко открытыми глазами. Глажу его по голове, щекочу за ушком. Скоро он успокаивается, я оставляю его вычесываться, а сам направляюсь в паровой душ.

Это небольшой закуток справа от спального кокона. Когда трогаю сенсор, включается свет. В полу – круглая решетка, а наверху, в потолке, – сопла, собранные в пучок. Снимаю грязную одежду, отбрасываю в угол и вступаю в круг. Душ мгновенно включается.

Струйки теплого пара вырываются снизу и сверху. Меня окутывает целая паровая колонна. Каждый сантиметр моей кожи трепещет и краснеет под ударами этих струек, раскрывающих по́ры и прочищающих их. Грязь стекает. Затем пар делается душистым. Он благоухает сандалом и мятой. И исчезает. Осушающая волна горячего воздуха завершает дело.